Книжный обзор

Правда истории зимы и полуправда истории лета

Книга Яцека Дукая – это не только альтернативная история России и Польши, но также размышления над цивилизацией, наукой, историей, над ложью и возможностями человека в поисках своей идентичности. Произведение написано в стиле великих реалистических романов конца XIX века и в какой-то мере является попыткой померять силами с «Куклой» Б.Пруса. Но также в нем есть множество черт постмодернизма. Они проявляются хотя бы в игре литературными жанрами. «Лед» содержит в себе черты романа исторического, детективного, политического, философского и, конечно же, научно-фантастического, хотя этот последний не является здесь главным. А ведь до этого Дукай был связан только с этим литературным направлением. Его роман «Лед» вышел далеко за рамки этого жанра и открыл писателю путь в большую литературу.

Все начинается в 1924 году в Варшаве, так, если бы не было ни Первой мировой войны, ни революции. По-прежнему существует царская власть, о независимости Польши никто, кроме небольшой группы патриотов с Пилсудским во главе, даже и не мечтает. Но самым важным местом действия здесь является Сибирь и, прежде всего, Иркутск, который в этом варианте развития событий является крупным промышленным центром. Естественно, существуют причины такого развития событий. В этой части мира правит зима. Россия находится подо льдом, необычным льдом, который в предложенной Дукаем версии истории, появился сразу же после падения Тунгусского метеорита (1908 г.) и начал стремительно распространяться по Сибири, а потом занимать новые пространства в европейской части России, даже в Варшаве. Лютые – это необычный, двигающийся подземными жилами (дорогами мамонтов) лед вымерзает на поверхности земли огромными гнездами, паутинами повисает над улицами городов, вмерзает в стены домов и уничтожает все, что встречает на своем пути. Лед замораживает и историю. Россия находится замороженной в «единоправде», никакие бунты не могут поколебать ее абсолютистской структуры власти. И парадоксальным способом она становится государством все более богатыми, благодаря новым минералам, которые добываются из-подо льда. Тунгетит, служащий для создания новых технологий, с успехом продается по всему миру. В контексте упорядоченной страны зимы, страна лета появляется как символ чрезмерной свободы и хаоса. Ассоциации с США и другими западными странами, но также и с Россией периода перемен, становятся очевидными. Мы можем говорить здесь о двухступенчатой логике истории зимы, где есть конкретные правды и неправды, да – это да, нет – нет, и о трехступенчатой логике лета (несколько измененный Котарбиньский), в которой всем руководит человек, так называемый случай, полуправда, миллиард нереализованных возможностей.

Лед в романе является опасной субстанцией. Контакт человека с ним означает смерть. Только немногие в состоянии пережить встречу с ним. Один из таких – Филипп, польский ссыльный, отец главного героя романа Бенедикта Герославского, известный как Отец Мороз, который, правда, пропал в сибирских просторах, но есть сведения о том, что он жив и, вероятно, общается с лютыми. Царская власть хочет воспользоваться этим фактом в своих политических интересах. Для этого она решает использовать сына: выплачивают его карточные долги и отправляют в дальнюю дорогу на поиски отца. Это путешествие станет для Бенедикта, математика-недоучки, необыкновенным открытием.

Видимо, именно роль главного героя является тем ключевым элементом в структуре романа, который объединяет собой десятки мотивов – исторических, литературных, философских, научных – и создает из них задуманную конструкцию. Главный герой – это вечный студент, потерянный человек, без работы и перспектив.

Первая сцена в грязном флигеле варшавского здания как бы взята из «Преступления и наказания» Достоевского (литературных ассоциаций в произведении значительно больше). Бенедикт сам многократно подчеркивает, что он не существует. Это выражается в языке романа безличными конструкциями («сделалось», «всталось», «не побрилось»). И так большую часть повествования. Путешествие в Сибирь и попытка найти уже в общем-то забытого отца становится для героя возможностью найти собственное «я». Поэтому во время путешествия Транссибирской магистралью (долгого, на четыреста страниц), во время пребывания в Иркутске (прекрасные пластические образы города, скованного льдом), движения на север Сибири (как в «Сердце тьмы» Конрада), герой играет разными личностями, жонглирует понятиями из области логики, физики, математики и обманывает самого себя, чтобы потом пережить «милость перемены» (только вот что больше на это повлияет – удивительная встреча с Батюшкой Морозом или любовь?). в этом аспекте «Лед» становится романом о взрослении главного героя «Bildungsroman»). Дукай сталкивает также своего героя с большой историей, ставя на его пути среди прочих сербского изобретателя Николу Тесла, Юзефа Пилсудского, Распутина. Он создает удивительную трехступенчатую конструкцию событий – от логики истории (философа Аристотеля, Котарбиньского и самого Герославского) через физику (черную) истории (эксперименты Тесла) до математики истории (концепция установления миропорядка Герославского).

Также Бенедикт вступает в конфронтацию и с польским мифом о Сибири, краем холода и страданий, который здесь оказывается местом, где можно успешно заниматься бизнесом и побеждать собственные слабости. Именно поляки в романе Дукая очень успешно это делают.

Этот огромный (более 1000 страниц) роман может стать для читателя увлекательным приключением. Писатель, конечно же, серьезно подготовился и подошел к работе над произведением, подобно истинному реалисту XIX века.

И еще один нюанс. С небольшим временным разрывом выходят две книги под тем же самым названием и очень близкие концептуально (падение Тунгусского метеорита, лед как фактор, влияющий на историю и судьбы людей). Речь идет о «Льде» Дукая и «Льде» В.Сорокина. это хороший материал для сопоставительного анализа, тем более, что нет и речи о плагиате.

Для переводчика «Лед» польского автора является проблемой необычайно трудной из-за обилия в тексте архаизмов, неологизмов и русицизмов, умело, однако, вписанных в текст.
Ждем хорошего перевода на русский язык. Пока существует только самиздат с 2017 года.

Дариуш Клеховский,
Перевод Ксении Красильниковой